Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца] - Андре Бьёрке

Я слышал, как Кари Карсте вскрикнула, я тут же крепко взял ее за руку. Все было как на свадьбе, когда жених предпочитает удержать колеблющуюся невесту перед алтарем, когда в церкви внезапно появляется ее бывший возлюбленный.

Одновременно я автоматически сделал полшага вперед и чуть поднял свободную руку и открыл рот, но мне нечего было сказать. Латор не удостоил меня даже взглядом, полным презрения. Он просто посмотрел сквозь нас — сквозь меня и Кари Карсте.

Она прошептала его имя, но он даже не повернул головы ни на сантиметр. Его лицо окаменело, а глаза заледенели. Свита проводила его прямо к паспортному контролю, а Данкерт Мюус задержался с нами.

Он зажмурился, словно желал, чтобы в следующее мгновение, когда он откроет глаза, мы исчезли. Но мы по-прежнему оставались на месте.

— Что ты здесь делаешь, Веум?

— Провожаю свою знакомую. — Я кивнул в сторону Кари Карсте, которая от удивления потеряла дар речи.

Мюус посмотрел на нее долгим взглядом.

— По-моему, мы уже где-то встречались.

Она открыла рот, но я ее опередил.

— В конторе Иоахима Бернера. Она работает его секретарем. Она в курсе всех дел Карла Бернера.

Мюус грозно взглянул на нее.

— Тогда мы приглашаем вас, фрекен, в качестве свидетеля.

Она взвилась.

— Но я через полчаса лечу в Лондон!

— Отложите вашу поездку на потом!

— Но я уже прошла регистрацию!

— Я помогу вам забрать ваши вещи.

— Но… Вы не имеете никакого права так поступать!

— Нет? Я уже запретил Иоахиму Бернеру лететь тем же самолетом в Лондон.

Она открыла и закрыла рот три или четыре раза, но так и не смогла произнести ни слова. Ей оставалось только так крепко сжать губы, что они побелели.

Я не выдержал и вмешался:

— Иоахим Бернер? На том же самом самолете? — Я с удивлением посмотрел на Кари Карсте. — А я-то думал, что это…

— О чем ты болтаешь, Веум? — рявкнул Мюус.

Я медленно покачал головой и попробовал собраться с мыслями.

— О том, что на вкус и цвет товарища нет. Кто-то любит матерей, а кто-то любит дочерей. А кто-то отцов. — Я вновь посмотрел на Кари Карсте. — Да, у вас есть что-то общее.

Она было собралась что-то сказать, но тут же прикусила язык.

Я повернулся к Мюусу.

— Но в чем дело — вы все-таки высылаете Александра Латора?

— Он летит в Лондон. Я… Он летит в Лондон. И это не обсуждается.

— Но он же ведь тоже свидетель?

— Если уж ты был так добр и достал нам такую замечательную свидетельницу, то я не знаю, нужен ли нам Латор.

— Ты шутишь?

Он кивнул.

— У нас есть его заверенные свидетельские показания. Когда будет суд, если понадобится, мы вызовем его.

— У вас такие хорошие связи с полицией на его родине?

— Но он летит в Лондон, Веум.

— Какая разница?

Около стойки регистрации билетов дожидались своей очереди четверо последних пассажиров — деловая женщина лет тридцати в серой юбке и меховом полушубке, седовласый старик в инвалидном кресле, которое катил молодой полный парень в голубых джинсах и черно-красной клетчатой куртке и молодой денди с тщательно уложенными каштановыми волосами, усиками а ля зубная щетка, в ярко-красных очках в металлической оправе и с красным чемоданчиком «дипломат» в руках.

— А что с остальными делами? — спросил я.

— С чем именно?

— Убийство в Аквариуме. Сирен Сэвог. Пожар полуторагодовой давности.

— Я же ведь сказал, что мы держим все под контролем.

— Но…

— Пожар — ты-то какое имеешь к нему отношение?

— Ты прекрасно все понимаешь, Мюус. Отпечатки пальцев умершего человека, смерть которого засвидетельствована Александром Латором.

— Ты ошибаешься, Веум. Латор был просто так называемым отрицательным свидетелем. Единственное, что он подтвердил, это то, что он не видел, как Асбьерн Сэвог уходил из горящего дома. Но он, Сэвог, все-таки выбрался оттуда.

— И оставил после себя труп. Мило.

— Вот именно. Он оставил после себя труп, Веум. Иначе зачем ему было скрываться все это время? И единственным человеком, который знал правду, была его жена — Сирен Сэвог.

— И она тоже умерла.

— Именно. Мы тоже не идиоты, Веум. Мы тоже заметили связь между событиями. Альтернативную развязку.

— И это…

Он перекривился.

— Это…

— Послушай, Мюус, расскажи мне все. Сирен Сэвог была очень дорога мне.

— Не говори так, Веум… Я предполагаю больше, чем… ну хорошо. Коротко. Мы не исключаем возможности того, что именно Сэвог убил свою жену как опасного свидетеля.

— Значит, вы все-таки согласились с тем, что она не сама выбросилась из окна? Вы теперь отказались от этой идиотской теории?

— На основании отпечатков пальцев мы с уверенностью можем утверждать, что именно он убил Хенрика Бернера в Аквариуме. Но это не имеет ничего общего с делом Карла Бернера. Самый обычный любовный треугольник.

— И где же Асбьерн сейчас?

— Мы найдем его, Веум. Вся полиция Норвегии поставлена на ноги. Через несколько дней мы объявим официальный розыск по стране.

— А почему бы не сейчас?

— Потому что мы не хотим давать ему понять, что именно и как много нам известно. Но будь спокоен… — Он оглянулся. — Мы держим под контролем все возможные пути, по которым он может выбраться из страны.

— Но кто тогда сгорел на том пожаре, Мюус?

— Успокойся, в свое время мы узнаем и это.

— У тебя будет много дел, если ты действительно собираешься заняться всем этим.

Кари Карсте нетерпеливо переминалась с ноги на ногу около нас. Четверо последних пассажиров направлялись на паспортный контроль.

— Тот банковский счет в Лондона, ты проверил его, Мюус?

— Пока нет. У меня было полно других дел.

Я вопросительно посмотрел на него.

— На том листе, который ты нам дал, были прекрасные отпечатки пальцев. Самые хорошие отпечатки получаются на глянцевой бумаге, как ты знаешь.

— Ну и?

— А как ты думаешь, Веум? — Он ехидно ухмыльнулся.

— Я…

Через дверцу паспортного контроля проехал человек в инвалидном кресле. Молодой человек, сопровождавший его, повернулся к денди и что-то сказал ему. Денди поднес руку к затылку, как будто хотел поправить хвост, которого там не было. В ту же минуту он посмотрел в нашу сторону.

Наши глаза встретились.

Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы вспомнить, где именно я его видел — на свадебной фотографии у Карин Бьерге, и…

— Это он, Мюус! — закричал я. — Вон там!

— Где? Кто?

— На паспортном контроле. Это он, Асбьерн Сэвог.

39

Асбьерн Сэвог снял очки, сложил их и засунул во внутренний карман плаща.

Он смог быстро оценить ситуацию. Он стоял перед паспортным контролем — впереди были охранники службы безопасности, сзади мы.

Прежде чем мы успели сдвинуться с места, он уже бросился бежать.

— Держи Кари Карсте — сейчас она нужна нам более, чем когда-либо, — крикнул я Мюусу и побегал за Асбьерном Сэвогом.

Он схватился рукой за поручни и перемахнул через барьер на эскалатор, который вел в кафетерий, на втором этаже. Перед моим носом промелькнули подметки его итальянских туфель ручной работы.

Сзади раздавались вопли Мюуса:

— Немедленно остановитесь! Оба!

Но никто из нас не прислушался к его приказу.

Асбьерн Сэвог завернул за угол и ворвался в кафетерий, перевернув по дороге столик с пустыми кофейными чашками и натолкнувшись на официантку. Словно во сне, я видел, как за окном разворачивается лайнер. Через секунду Асбьерн Сэвог раздвоился и тут же исчез.

Он прекрасно знал, что кафетерий — это ограниченное пространство.

Он схватил ящик с зелеными растениями и бросил его в меня. Я пригнулся, предусмотрительно прикрыв голову рукой. Но тут он набросился на меня, воинственно размахивая своим «дипломатом». Его лицо было сейчас того же красного цвета, что и «дипломат», намного круглее, чем на свадебной фотографии, но с совершенно потухшими глазами.

«Дипломат» рассекал воздух все в большей и большей близости к моему носу. По-прежнему защищая рукой голову, я попытался перейти в наступление.

Он резко отступил в сторону, поднял «дипломат» высоко над головой и со всей силой неожиданно опустил его мне на голову, но промахнулся и попал по плечу. Острый край «дипломата» парализовал мускулы руки как раз на те несколько секунд, что были ему так нужны.

Сэвог обгонял меня метров на пять и уже почти добежал до лестницы, ведущей вниз.

Я попытался схватить его за ноги, но только перевернул еще один столик и с глухим стуком упал животом на верхнюю ступеньку эскалатора.

Я перевернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как внизу лестницы, заполняя собой все свободное пространство, встал Данкерт Мюус, успевший приковать к себе наручником Кари Карсте. Вокруг метались пассажиры и служащие аэропорта, кто-то в попытке помочь, а кто-то в панике. Многие легли лицом на пол, как будто ожидали в любой момент услышать треск пулеметных очередей.